Мост Верразано - Страница 93

— Кто вы такой?!

— От господина Эрикссона, господин Гилберт. — Это было сказано вежливо, даже мягко. — С деловым предложением, сэр.

Си-Джи рассматривал его при мелькающем свете фонарей и витрин. Человек не был похож на гангстера, у него было длинное, интеллигентное лицо, живые умные глаза, смокинг сидел на могучих плечах, как влитой, — прокатная одежда так не сидит.

— Вынужден вас слушать, — сказал Си-Джи. — Говорите.

— Чтобы оценить серьезность нашего предложения, позвоните своей домовой охране, сэр.

— Зачем?

— Вы же не поверите мне, если я скажу, что рядом с госпожой Гилберт осталась только кухарка, — верно, сэр?

Си-Джи подумал несколько секунд. Длиннолицый человек улыбался длинным узким ртом.

— Поверил, — сказал Си-Джи. — Дальше.

— Предложение прежнее, господин Гилберт. Ликвидируйте новое производство и дайте слово, что оно не будет возобновляться.

— Нет! Можете убить меня — нет!

— Господин Эрикссон готов, как и прежде, выплатить вам компенсацию, — как бы не слыша, ровным баритоном продолжал длиннолицый.

Си-Джи отвернулся к левому окну; мимо окна неспешно текла Одиннадцатая авеню. Джордж Миллер по-прежнему сидел за рулем в странной позе — втянув голову в плечи.

— Мне ведено передать, что размер компенсации не будет снижен, сэр. Имеется в виду предыдущее предложение.

Появился указатель: впереди Уэст-энд авеню. Начались пятидесятые улицы, — автоматически подумал он и опять не ответил.

— Слушайте, Гилберт! У вас мало времени. В двух милях отсюда Джордж выйдет из машины, и вы либо поведете ее дальше — без меня, либо… — Пауза, ничем не заполненная. Си-Джи не шевельнулся. — Либо вас вызовут по телефону.

— Кто? — все-таки спросил он.

— Миссис Гилберт. Впрочем… — Он посмотрел на часы. — Впрочем, сейчас уже вы сами можете позвонить госпоже Гилберт. Прошу вас,

Клем схватил трубку.

— Поверните трубку ко мне, прошу вас, — мягко попросил длиннолицый.

Он смотрел, как Клем набирает код своего дома.

Ответил мужчина — простонародный голос с трудно уловимым акцентом:

— Дом Гилбертов.

Клем не спросил: «Кто это?»; он сказал по возможности спокойно:

— Попрошу госпожу Гилберт.

— Кто ее спрашивает?

— Клем Гилберт.

В трубке что-то стукнуло, зашуршало, и через несколько секунд он услышал голос Энн:

— Да, да!

— Это я, Энни. Как… как у тебя?

Кажется, она всхлипнула, но справилась с собой. Кажется, ей что-то говорили. Наконец она ответила:

— Все уехали, Клем. Осталась только Лорри. Только что приехали какие-то люди. — Прерывистый Вздох. — Мальчики наверху… им велели сидеть наверху. Они… Они себя вежливо…

Вмешался мужской голос:

— Все, разговор окончен. Пока.

Клем опустил трубку на колени; человек в смокинге взял ее, повесил на место и спросил:

— Убедились, сэр? Теперь решайте. Либо принимаете предложение и едете к своему семейству, либо вам — извините меня за прямоту — не к кому будет ехать, господин Гилберт.

Клем сидел очень прямо, выставив подбородок, и смотрел вперед. Там уже был виден перекресток 72-й улицы, огни машин текли в обе стороны, к Парку и к реке. Его трясло — где-то внутри, глубоко, — но он был странно спокоен, как будто случилось нечто, давно ожидаемое. У человека, ворвавшегося в его дом, итальянский акцент, понял он. Лентини. Мабен говорил, что это самый опасный гангстер в городе, а я не обратил внимания. Но там ведь были и люди из ФБР, кажется, даже снайперы… Машина встала на светофоре, и тут его как отпустило — оцепенение исчезло, внутренняя дрожь вышла наружу, и он представил себе ужас Энн, представил себе этот шок, своих беззащитных детей и быстро спросил, преодолевая дрожь:

— Конкретно? Чего вы требуете?

— Ликвидируйте опытное производство и дайте слово, что оно не будет возобновляться.

— Достаточно моего слова?

— Достаточно, — сказал длиннолицый и покивал. — Достаточно, — повторил он. — Так что же?

— Я даю с-слово, — сказал Клем, давясь слюной. — Передайте…

— Его придется держать, господин Гилберт, — почти ласково сказал тот. — Вы могли убедиться в наших возможностях. Джордж! Можешь остановить машину господина Гилберта и уйти. — Он вынул из гнезда телефонную трубку, нажал кнопку «повтор» и проговорил:

— Это Фил. Все по домам… и без глупостей. Шестой! Скажи хозяйке, что хозяин едет домой.

"Кондор» остановился у тротуара. Клем, снова оцепенев, смотрел на Джорджа Миллера — как он открывает дверцу, как, почему-то неуклюже двигаясь, выходит на мостовую и боком перебегает на другую сторону.

— Теперь он обеспечен на всю жизнь, — равнодушно сказал длиннолицый за спиной Клема, — И члены вашей охраны. Вы сможете вести машину, господин Гилберт? Могу проехать с вами до… — Пауза. — Пока вам не станет получше.

Клем молча отпер левую дверцу, ступил, шатаясь, на мостовую, сделал три шага вперед и упал на водительское сиденье. Он не оборачивался.

— Чтобы не было сложностей, ничего не объясняйте ФБР, — сказал длиннолицый в переговорник.

Услышав, что хлопнула задняя дверца, Клем нагнулся к рукоятке передач, аккуратно переставил ее в положение «вперед» — засветилась надпись — и надавил на педаль.

Он редко водил машину последние годы, а за руль «кондора» не садился ни разу, к тому же руки тряслись и были как чужие. Если бы не старые, въевшиеся в мускулатуру навыки, он бы наверняка разбился, потому что гнал, как безумный, — да он и был сейчас безумен. Сворачивая налево на 86-ю улицу, чиркнул на красный свет поперек перекрестка, потом, не тормозя, вырвался на скоростное над-речное шоссе и там стал обгонять всех — мчался, сопровождаемый негодующими гудками. В извилистом «горлышке» перед мостом Джорджа Вашингтона не удержал машину, едва не вмазался в каменный откос и тогда заставил себя ехать осторожней. Он что-то внушал самому себе, уговаривал себя, что надо добраться к Энн живым и спокойным, но на последнем участке, на узких улочках помчался снова, едва не вылетая на газоны, его заносило на поворотах, и наконец он увидел два фонаря у начала въездной дороги к своему дому.