Мост Верразано - Страница 107

К оглавлению

107

Да, три человека догадывались, однако же и они не знали, где сейчас человек, запустивший всю эту дьявольскую карусель. Хотя Бернанос, купивший дюжину новых галстуков после известия о гибели Папы Лентини, готов был наизнанку вывернуться, чтобы познакомиться с «парнишкой», окоротившим грозу Нью-Йорка.


Но есть человек — его никто и никогда не спрашивал о Берте Эйвоне, — который мог бы поклясться на Библии, что за последний год видел его несколько раз. Это черный нью-йоркер, который много лет собирает плату за проезд через мост Верразано-Нэрроуз. Иногда — днем, иногда — ночью: какая смена выпадет. Он сидит в одной из восемнадцати будок, поставленных поперек широкой площади на выезде с моста, — точнее, в одной из пяти, в которых контролеры живые, а не электронные, — и к нему сплошной чередой подъезжают машины. Он принимает двенадцать долларов; когда нужно, дает сдачу, и каждому водителю, сказавшему «спасибо», непременно говорит: «Счастливого пути». Перед ним — цепочка автомобилей, ждущих очереди, за нею — двухъярусный съезд с моста Вер-разано, обрамленный гирляндами цепей-подвесок, уходящих ввысь, к невесомой громаде несущей арки, и вдаль, на бруклинский берег, улетает выгнутый пролет моста, и видно, какой он мощный и громадный, но все равно невесомый, как осенняя паутина.

У человека, сидящего в будке, потрясающая профессиональная память. Он помнит в лицо каждого водителя, проехавшего под его шлагбаумом хотя бы три-четыре раза, и, бывает, ошарашивает человека, говоря ему: «Рад вас видеть, сэр, давненько вы не ездили на Стейтен!» А огромного мужчину с толстыми руками и большим носом он помнит очень хорошо, потому что за последний год носатый толстяк проезжал мимо него трижды и каждый раз подавал в окошко будки двадцатку, отказываясь от сдачи.


Июнь 1997

107