Мост Верразано - Страница 103

103

— Я сказал! Марнно!

— Будешь лежать, пока не скажешь. В дерьме и моче. Раз в сутки будем отдирать пластырь и повторять вопрос: кто тебя послал? Дня три ты продержишься без воды, на четвертый умрешь,

— Ты обещала пустить меня в туалет!

— Нет, Марко, нет… Это ты обещал сказать, если тебя пустят.

— Я сказал!

— Ты не сказал, кто такой Марино. Он отвернулся.

— Втащить дурня обратно? — спросил Берт. До того он стоял неподвижно, держась за подбородок.

— Он не дурень, — ласково произнесла Амалия. — Он просто ошибается. Думает, что его выручат. Правда, Марко? Он думает, мы простые люди, только наглые, а наглые потому, что не знаем силы, которая за ним стоит. Я просила его подумать, но ведь он не мог сообразить, что мы — не люди. Подними его и прислони к стене.

Берт, кряхтя, поставил Марко на ноги. Амалия встала перед пленником и приказала:

— Марко, ударь меня ногой.

Парень сплюнул и ухмыльнулся, сворачивая рот на сторону.

— Вот хрен тебе, блядища. Нашла дурака!

— Он же бандит, — сказал Берт. — Он думает, ты его провоцируешь, чтобы я его исколошматил.

Амалия протянула руку и взяла Марко за шею — длины пальцев не хватило и на треть обхвата этой здоровенной шеи, но через несколько секунд он всхрапнул, как лошадь, и ударил-таки мучительницу ногой. Ударил сначала слабо, потом изо всех сил, но с таким же успехом он мог колотить бронзовую статую. Лицо у него было застывшее и страшное — маска смертельного ужаса. Он захрипел, Амалия разжала пальцы, и Марко рухнул на пол, подогнув колени.

Когда он вздохнул и пошевелился, она проговорила:

— Мы — не люди, мы — машины, понял? Кто на нас нападает, тот гибнет. Сколько вас было в Голландии и сколько вернулось? Тебе не говорили?

— М-меня уб-бьют, — прохрипел Марко.

— А может, и не убьют, а? Твой хозяин же не дурак, он знает, что только под страшными пытками ты мог бы его выдать. Но у тебя на теле нет следов пытки, верно?

Ей пришлось показать еще один фокус: она положила руку на косяк и со всей силой грохнула по ней тяжелой дверью. Тогда Марко заговорил и вывалил, противу ожиданий Амалии, сразу все. Что Марино — доверенный помощник Лентини. Что сам Папа два дня как здесь. Что его, Марко, послали осмотреться, а отвез его парень из местных. Он сказал даже, где резиденция Папы, — на вилле, недалеко от Памплоны.

Совсем рядом, полчаса езды.

Марко перевели в освещенную клетушку, дали тюфяк, ведро-парашу и кувшин с водой; руки теперь сковали не сзади, а спереди. Заперли его и собрались втроем — держать совет.

Умник расхаживал взад-вперед по каменному полу, аккуратно перешагивая через стыки плит. Амалия полулежала в кресле; она чувствовала себя смертельно усталой и

Была зла на весь мир. Рональд пришел на совет из сарая, где стоял «мерседес», как был — в грязном комбинезоне.

— Ну, ребятки, как теперь будем изворачиваться? — наконец спросил Умник. — Надо убираться отсюда, а?

— Да уж, — пробормотал Роя. — Машина готова. Амалия не ответила. Берт наклонился к ней.

— Надо убираться, а, рыжик?

Она дернула плечом. Помолчала и процедила сквозь зубы:

— Перестань ломать комедию. Говори. Он ухмыльнулся.

— А почему я должен говорить? Ты ж у нас специалистка, ты этого филина выпотрошила…

— Комедиант… Сама не понимаю, зачем я к вам вернулась…

— А почему он сдал своих, ты понимаешь? Я-то думал — тысяча к одному, что будет молчать, а он заговорил.

Берт знал, лукавец, как подъехать к Амалии. Она смягчилась и объяснила — все еще злобно тонким голосом:

— Двойной испуг. Сегодня испугался нас и вспомнил про Голландию.

— А ты ведь заранее знала, что он расколется?

— Не знала я ничего. Просто видела, что он не полевой человек. Городской бандит. Его послали потому, что он умеет притворяться глухонемым, и все. Ладно. Так что ты предлагаешь делать?

Берт мрачно помотал головой и плюхнулся на каменный пол у ног Амалии. Уже поднялся полуденный ветер, гнал мелкую пыль к устью долины. За решетчатыми оконными переплетами качали ветвями оливы.

— Вся в том и штука, что не знаю, — пробасил Берт. — Надо удирать, но ты ж говоришь — на дороге наверняка засады, обвалы и все такое. Вертолет здесь не сядет, вот беда…

— А я уже не думаю, что они заготовили обвалы, — вдруг сказала Амалия. — Нет, не думаю.

— Почему?

— Потому что этот был один и без оружия.

— Объяснись, — сказал Берт.

— Они могли заслать двоих киллеров в машине Хесуса — я посмотрела, там хватило бы места в кузове. Это же напрашивается; они могли и троих послать, одного в кабине и еще двоих в кузове, под овощами. Но профессионал мог бы управиться и в одиночку. Почему они этого не сделали?

— Хесус бы на такое не пошел, а?

— Ах, подумайте! — пропела Амалия. — Да что бы им стоило его либо купить, либо заткнуть его зубастую пасть? Посадить своего водителя, вкатить к нам в, прежде чем мы разберемся, что Хесус поддельный, взорвать наш домик вместе с нами?

— Ну выводы, выводы!

Амалия отпихнула его ногой и встала.

— Не притворяйся, что не понимаешь. Они хотят взять тебя живым. Если Лентини здесь уже двое суток, а ты еще жив, значит, ему нужен не твой скальп, а то, что под скальпом.

— Лестно… — сказал Умник. — Но — совпадает. Сов-па-да-ет…

Он сидел, обхватив толстые колени толстыми руками, уставившись в пространство. Проговорил:

— Рон, будь другом, плесни мне крепкого. Амми, ты можешь взять вторую машину, если решила сваливать. Рон-ни, мы поступаем так…

Они выехали через час, на «мерседесе», сложив в объемистый его багажник большие невредимки и сумка с вещами. Амалия, конечно же, не взяла вторую машину — поехала с ними, на заднем сиденье. Берт был за рулем, Рональд — рядом с ним. Рон включил Невредимку, положил под рукой карту и все время оглядывался, вытягивая шею: он не особенно верил в рассуждения двух умников насчет того, что атаки не должно быть.

103